Черная пятница светского государства

23 марта 2018 года на улицы польских городов вышли более 90 тысяч человек. В одной только Варшаве 55 тысяч женщин и мужчин на несколько часов парализовали центр столицы. Причинами очередных массовых протестов в Польше стали действия Сейма (нижней палаты польского Парламента): отклонение законопроекта, либерализующего законодательство об абортах, и позитивная оценка Комиссией по юстиции и правам человека Сейма общественного проекта закона «Останови аборты», вводящего запрет на прерывание беременности в случае дефекта плода. Голосование по последнему законопроекту должно было состояться в Сейме именно 23 марта, однако сопротивление граждан привело к приостановке рассмотрения этого вопроса парламентом.

Произошла еще одна важная вещь: на демонстрациях, получивших в 2016 году название «Черный протест», рядом с женщинами было практически столько же мужчин. В обществе сформировалась определенная солидарность и понимание, что жесткие ограничения на аборты означают трагедию не только для женщин, но и для целых семей, включая мужей, отцов, сыновей, партнеров. В сети появились видеоролики, мобилизующие мужчин к действиям в поддержку женщин в борьбе за достоинство и право выбора.

Протесты Черной пятницы стали также выражением общественного несогласия с огромным и постоянно растущим политическим влиянием в стране католической церкви. На транспарантах и плакатах, которые несли люди, выделялись антиклерикальные лозунги и требования разделения церкви и государства. Гнев улицы был вызван выходящим за всякие рамки, бесцеремонным давлением польской Церкви по вопросу ужесточения норм законодательства, запрещающего аборты. 14 марта 2018 года Конференция Епископата Польши призвала парламентариев ускорить работу над проектом «Остановить аборты». Реакция была немедленной. Уже на следующий день изменили повестку работы Комиссии по юстиции и правам человека Сейма, добавив пункт о рассмотрении общественного законопроекта «Остановить аборты», хотя изначально его рассмотрение не было приоритетной задачей. Черный протест же заставил власть и церковь осознать, что, хотя Польша и является католической страной, но законопроект, ужесточающий ситуацию с абортами, не может рассчитывать на широкую общественную поддержку. Ответом церкви стало жесткое осуждение протестов (польск.) в проповедях во время пасхальных праздничных богослужений.

Почему именно церковь задает тон в этой одной из наиболее чувствительных общественных сфер? Ответ кроется в истории страны и особенностях современной польской политической жизни. Католическая церковь была и остается влиятельным игроком на польской политической арене. Все политические силы и сменяющие друг друга правительства рассматривают церковь как гарант общественного порядка, как миротворца и медиатора в спорах. Перед каждыми выборами политики массово стараются получить поддержку церковных иерархов, а благосклонность последних влияет на принятие ключевых государственных решений (например, именно благодаря сильной поддержке Епископата президент Анджей Дуда летом 2017 года осмелился наложить вето на законы о Верховном суде и Национальном совете судей).

Все началось еще в восьмидесятых, когда с введением военного положения в Польше деятельность всех общественных институтутов и организаций была объявлена вне закона, а исключением стала только католическая церковь. Как отмечал профессор Виктор Осятыньский (Wiktor Osiatyński), тем самым поляков толкнули в объятия церкви, а гражданское общество стало обществом церковным. Поэтому неудивительно, что борьба за запрет абортов началась почти сразу после политической трансформации.

В декабре 1989 года группа сенаторов представила законопроект, разрешающий прерывание беременности только в случае, когда она угрожает здоровью или жизни женщины. Проект был направлен в Сейм, который инициировал общественные консультации по этому вопросу. В Сейме также была создана специальная комиссия, работающая над законопроектом. Однако обсуждение темы абортов прекратилось перед первыми свободными парламентскими выборами в 1991 году. В новом же Сейме вновь создали комиссию для подготовки проекта закона о правовой защите жизни с момента зачатия. Реакцией на положения законопроекта стало появление общепольского движения за референдум по вопросам абортов; было собрано около 1 миллиона 700 тысяч подписей в поддержку референдума¹«Центр исследования общественного мнения» (CBOS) опубликовал в 1992 году результаты исследовании общественного мнения по вопросу прерывания беременности. 74 % опрошенных респондентов ответили «Да» на вопрос «по Вашему мнению, должен ли запрет или возможность е абортов решаться посредством проведения общенационального референдума?». Тем не менее Сейм петицию о референдуме отклонил, а 7 января 1993 года принял закон о планировании семьи, защите плода человека и условиях, допускающих прекращение беременности. Закон предусматривает три исключительных случая, когда аборт возможен: беременность угрожает жизни или здоровью женщины; беременность является результатом преступления; диагностировано существенное и необратимое повреждение плода. Таким образом, без учета мнения самих поляков был введен один из самых жестких законов в Европе, фактически запрещающий аборты.

В 1994 году правящая коалиция Демократического левого альянса и Польской народной партии либерализовала существующие нормы, регулирующие допустимость прекращения беременности, но президент Лех Валенса наложил вето на изменения, а Сейму не удалось его вето преодолеть. В 1996 году Сейм во второй раз либерализовал указанные нормы. Президент Александр Квасьневский закон подписал, но движение «Солидарность» обратилось с жалобой в Конституционный Суд, который посчитал, что поправки в закон несовместимы с так называемой Малой Конституцией от 1992 года²Основной закон Республики Польша в период 1992-1997 гг. — в связи с необходимостью обеспечения защиты жизни с момента зачатия.

После победы на парламентских выборах в 2001 году Демократический левый альянс, вопреки обещаниям, прекратил обсуждение либерализации антиабортивного закона — в обмен на поддержку церкви во время референдума о вступлении Польши в Европейский Союз.

В результате в феврале 2002 года женщины науки, культуры, искусства, политики и бизнеса направили открытое письмо в Европейский Парламент, так называемое Письмо ста женщин (польск.), в котором они выразили свою обеспокоенность тем, что «в кулуарах интеграции Польши с Европейским Союзом происходит своеобразная торговля правами женщин, защита зачатой жизни рассматривается как объективная догма, при этом об абортах по социальным причинам говорят в кавычках, как об идеологической претензии феминисток, пытающихся узаконить убийство».

В 2007 году группа депутатов от партии «Право и Справедливость», включая спикера Сейма, выступила с предложением внести в Конституцию нормы, защищающие жизнь с момента зачатия. В ответ на эти действия у здания Сейма начались протесты, а известные женщины из средств массовой информации встретились с первой леди — Марией Качиньской. Результатом встречи стало обращение к парламентариям о прекращении работы по ужесточению законодательства об абортах. За подписание этого обращения Мария Качиньская была названа отцом Тадеушем Ридзиком (Tadeusz Rydzyk) (влиятельным основателем Радио «Мария», мобилизирующего преданный электорат «Права и Справедливости») «ведьмой, которая должна совершить эвтаназию». Отец Ридзик так никогда и не извинился перед Качиньской за свои слова, но проект, ужесточающий нормы об абортах, провалился в Сейме в первом чтении.

Следующий этап кампании против абортов начался в сентябре 2016 года, когда Сейм направил для дальнейшей работы в комиссии законопроект Комитета «Стоп абортам», предусматривающий полный запрет абортов, без исключений³Критическое заключение по законопроекту представил и Хельсинкский Фонд по Правам Человека (Варшава, Польша): http://www.hfhr.pl/en/foundation-critical-on-draft-of-anti-abortion-law/. Одновременно Сейм отклонил проект, либерализующий законодательство, который был подготовлен Комитетом «Спасти женщин» и предусматривал разрешение аборта до 12-й недели. Проект «Стоп абортам», наряду с абсолютным запретом на аборты, предусматривал уголовную ответственность для каждого, кто вызвал смерть зачатого ребенка, включая мать. В ответ на эти события, 3 октября, была проведена общепольская женская забастовка — многие женщины в этот день взяли отпуск, не посещали занятия в университете, а неработающие женщины заявили, что они воздерживаются от выполнения домашних обязанностей. Те, кто не могли участвовать в забастовке, пришли на работу одетые в черное (так черный цвет стал символом протестов против ужесточения закона). Сторонники ужесточения, в свою очередь, организовывали «белые протесты» и «белые дни», а Конференция Епископата Польши в своем официальном коммюнике призывала людей молиться за принятие решения о правовой защите зачатой жизни и о приходить в церковь в белых одеждах. Три дня спустя Сейм отклонил законопроект, полностью запрещающий аборты. Против проголосовали, в частности, глава правящей с 2015 года партии «Право и Справедливость» Ярослав Качиньский и, на тот момент, премьер-министр Беата Шидло, заявляя, однако, о продолжении работы по защите зачатой жизни.

Через год, в октябре 2017 года, общественный Комитет «Спасти женщин 2017» внес в Сейм проект закона, позволяющего прерывать беременность до 12-й недели. После этого периода аборт был бы возможен в случаях, когда беременность может поставить под угрозу жизнь или здоровье женщины, есть вероятность серьезного и необратимого нарушения плода или его неизлечимой болезни, или если беременность была результатом преступления. В начале января 2018 года Сейм отклонил этот проект в первом чтении, а в комиссии Сейма для дальнейшей работы направили проект Комитета «Стоп абортам». Эта ситуация запустила лавину событий, самым ярким проявлением которой стали протесты в марте.

Несмотря на то, что до сих пор, во многом благодаря общественным протестам, не удалось ввести законодательные изменения, максимально ужесточающие законодательство об абортах, организации pro life достигли определенного эффекта. В настоящее время закон 1993 года предъявляется обществу как хороший компромисс в отношении абортов. Однако ни одно из этих определений — ни «хороший», ни «компромисс» — к нормам закона не применимо. Трудно назвать компромиссом правовой акт, который был принят без каких-либо публичных обсуждений и без желания услышать голос общества — как мы знаем, 1,7 миллиона подписей под петицией о проведении референдума по этому деликатному вопросу, связанному с серьезным вмешательством в личную жизнь людей, Сейм просто проигнорировал. Тем более трудно говорить о хорошем компромиссе, когда даже в трех драматичных и очень сложных для женщины и ее близких ситуациях-исключениях, указанных в законе, женщинам отказывают в праве сделать аборт. Примерами могут стать громкие дела, которые иллюстрируют существующие на практике системные проблемы, связанные с допустимыми законом абортами.

В 2000 году гинеколог отказал в проведении аборта Алиции Тысёнц (Alicja Tysiąc), хотя женщина страдала от серьезного нарушения зрения (-20 диоптрий); по мнению трех окулистов, с которыми она консультировалась, рождение ребенка могло привести к полной слепоте. Однако гинеколог решил, что медицинских причин, позволяющих сделать аборт, нет. В результате женщина родила третьего ребенка, а ее зрение ухудшилось настолько, что ей были противопоказана любая физическая нагрузка, включая опеку над детьми. В марте 2007 года Европейский суд по правам человека вынес решение, в котором обязал Польшу выплатить Тысёнц 25 тысяч евро компенсации за нарушение ст. 8 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод (защита частной и семейной жизни).

В 2012 году в отношении Польши было вынесено еще одно решение ЕСПЧ, касающееся 14-летней          девочки, забеременевшей в результате изнасилования 15-летним подростком. Соответственно, беременность была следствием преступления. Девочка и ее мать получили в прокуратуре свидетельство о беременности, возникшей в результате преступного деяния, однако в больнице в проведении аборта им было отказано. Региональный консультант по делам гинекологии и акушерства направил их в другую больницу, где проблема должна была быть решена, но вместо операции кто-то из сотрудников больницы направил к девочке священника, директора Дома одинокой матери, который начал оказывать на нее давление, принуждая к рождению ребенка. После отказа ординатора отделения провести процедуру мать забрала дочь в больницу в Варшаве, указанную национальным консультантом по делам гинекологии и акушерства. Однако священник установил местонахождение девочки и продолжил ее запугивать, пытаясь заставить родить ребенка. В больнице к девочке приходили люди из движения pro life, а больница получала сотни писем. В страхе перед запланированной демонстрацией руководство больницы попросило мать выписать девочку. Тем временем в результате жалобы священника суд лишил мать и отца девочки родительских прав, а ее саму поместили в кризисный опекунский центр⁴Такие центры занимаются временной опекой и воспитанием детей и подростков, оказавшихся в сложной жизненной ситуации, а также требующих круглосуточного контроля. Срок пребывания в них не должен превышать 3 месяцев (в исключительных случаях 6 месяцев). В центры помещают детей с улиц, убежавших из дома или иных учреждений опеки и воспитания, жертв домашнего насилия и совершивших преступления — на время рассмотрения дела судом.. В конечном счете, после обращений в Министерство здравоохранения, к премьер-министру и в СМИ, управление уполномоченного по правам пациентов тайно организовало аборт. Вся эта история вызвала бурю в прессе, а анонимный информатор обнародовал личные данные девочки. Европейский Суд признал нарушения ст. 5 (право на свободу) и ст. 3 (бесчеловечное или унижающее достоинство обращение) Европейской Конвенции.

В 2014 году, в Варшаве, директор больницы им. Святого семейства профессор Богдан Хазан (Bogdan Chazan) отказался провести аборт, для которого были медицинские показания в связи с тяжелым нарушением развития плода. Заключения нескольких врачей подтвердили обширные дефекты, в том числе гидроцефалию и отсутствие части костей черепа, в результате которых ребенок после рождения не смог бы самостоятельно жить. Директор не только отказался сделать аборт, сославшись на клаузулу совести⁵«Клаузула совести» — существующая в законодательстве Польши и ряда других стран норма, позволяющая фармацевтам, врачам и другим медицинским работникам отказать пациенту в предоставлении определенных видов медицинской помощи, если они противоречат их религиозным или другим убеждениям., но и распространил действие этой клаузулы на всю больницу, которой он управлял. Он также не исполнил требование закона, не указав пациентке врача в иной больнице, где она могла бы сделать аборт. В итоге женщина вынуждена была родить ребенка, который умер после 10 дней ужасной агонии. Прокуратура прекратила возбужденное в отношении директора уголовное дело на основании того, что жизнь пациентки не была подвергнута риску, и беременность не причинила серьезного ущерба ее здоровью. Высший медицинский совет не обнаружил в действиях профессора Хазана каких-либо нарушений.

На помощь Высшему медицинскому совету пришел и Конституционный Суд, который в октябре 2015 года признал несооответствие Конституции положений Закона о профессии врача и врача-дантиста, предусматривающих возможность для врача воздерживаться от оказания медицинских услуг, несовместимых с его религиозными или иными убеждениями, кроме ситуаций, когда неоказание такой помощи может привести к риску утраты жизни, тяжелой травме или тяжелому расстройству здоровья, а также в других срочных случаях. По этому закону врач, ссылавшийся на клаузулу совести, был обязан указать иного врача, который предоставит соответствующую услугу, а также задокументировать свой отказ. По мнению Конституционного Суда, эти положения были несовместимы со свободой совести. После вердикта КС в польской публичной дискуссии появились (польск.) голоса о том, что право пациента на охрану здоровья является вторичным по отношению к свободе врача, и что Конституционный Суд «через черный ход» ввел в Конституцию Польши полный запрет абортов и подчинение польского права церкви.

Данные, опубликованные правительством в начале 2018 года (доклад Совета министров (польск.) об исполнении Закона от 7 января 1993 года о планировании семьи, защите плода человека и условиях прекращения беременности), показывают, что количество легальных абортов в Польше увеличилось с 159 в 2002 году до 1058 в 2016 году. Каждый год большинство абортов происходило из-за обнаружения нарушения развития плода или неизлечимой болезни, угрожающей его жизни. В 2016 году по этой причине было произведено 1042 аборта, в то время как на основе двух остальных исключений, легализующих аборты, было выполнено только 56 процедур прерывания беременности — одна из-за беременности, вызванной преступлением, и 55 в ситуации, когда беременность угрожала жизни или здоровью женщины.

В ноябре 2017 года группа депутатов правящей партии «Право и Справедливость» обратилась в Конституционный Суд с запросом о проверке конституционности положений закона, разрешающего прерывание беременности из-за тяжелого и необратимого нарушения состояния плода. Пока неизвестно, когда Суд займется рассмотрением запроса. Известно другое. Обращение в Конституционный Суд является возможностью тихого решения вопроса, без очередных общественных волнений. Имеющая парламентское большинство партия «Право и справедливость» может, в конце концов, проголосовать за соответствующую поправку, не учитывая общественного мнения и мнения международных институтов, как она делала уже не раз. Но постановление Конституционного Суда позволит «решить вопрос чужими руками». Учитывая, что Конституционный Суд полностью подчинен правящей партии, его решение с большой долей вероятности можно предсказать. Имея серьезные проблемы с собственной легитимностью, Конституционный Суд займется одним из самых спорных мировозренческих вопросов. И это решение может привести к абсолютному запрету любых абортов в Польше.

Similar Posts:

• Black Friday for the Secular State