Завуалированный экстремизм

Решение Верховного суда РФ от 20 апреля 2017 года о признании экстремистскими организациями, ликвидации и запрете деятельности Управленческого центра и всех 395-ти зарегистрированных общин Свидетелей Иеговы привело к неизбежным последствиям: собрания единоверцев и проповедническое служение де-факто уголовно наказуемы, верующих берут под стражу.¹ Кроме России, деятельность Свидетелей Иеговы запрещена в Китае, некоторых других странах Азии и в мусульманских странах Азии и Африки.

Свидетелей Иеговы в России примерно 150 тысяч. Продолжая практиковать свою веру, все эти люди, с государственной точки зрения, совершают преступление, наказуемое по статье 282.2 УК РФ, предусматривающей за «организацию деятельности экстремистской организации» от шести до десяти лет лишения свободы, а за участие в такой деятельности — от двух до шести лет.

Первым Свидетелем Иеговы, взятым под стражу (в мае 2017 года), стал Деннис Кристенсен, датчанин, женатый на россиянке и живущий в России. Он до сих пор находится в СИЗО г. Орла. Демонстративный арест «зарубежного миссионера», на мой взгляд, призван подчеркнуть «нетрадиционность»  конфессии, занесенной сюда такими, как Кристенсен, чуть ли не в диверсионных (в смысле «информационной безопасности») целях.

Наступившая затем продолжительная пауза — до апреля 2018 года Свидетелей не лишали свободы — должна была, похоже, читаться как разрешение на выезд из страны всем членам организации, кто того пожелает и сможет себе позволить. Но Свидетели — люди, в лучшем случае, среднего достатка. Значительная их часть — пенсионеры, не имеющие сил сняться с родного места.  По сведениям «Гражданского содействия» (организации, защищающей  права мигрантов), Россию покинули несколько семей Свидетелей из кавказских республик, где им и до решения Верховного суда было нелегко, а после стало вовсе невыносимо. Заявил об эмиграции основатель группы «Ноль» Федор Чистяков. Массового бегства не произошло.

Уголовные дела, обыски в домах Свидетелей, изъятия литературы и техники, задержания и аресты начались, как по команде, с апреля этого года. От Белого моря до Тихого океана — Мурманская, Ивановская, Оренбургская области, Белгород, Биробиджан, Кемерово, Уфа, Владивосток.

Из Снежногорска Мурманской области: «Обыски проводились в нескольких домах практически одновременно, с участием вооруженных сотрудников ОМОН, которые действовали предельно грубо. Вечером Роман Маркин был дома со своей 16-летней дочерью. В 19:40 дверь в их квартиру была выбита спецназовцами. Угрожая оружием, их заставили лечь на пол и обыскали. Дочь Маркина увезли и допрашивали до 3 часов утра» (из информационной рассылки Европейской ассоциации Свидетелей Иеговы). Примерно так — повсюду.

Реальных арестов пока немного (не хотел писать «пока», и рад буду ошибиться): двое под стражей в Заполярье — Роман Маркин и Виктор Трофимов, в Перми — Александр Соловьев, во Владивостоке — Валентин Осадчук.

Но лиха беда начало. Охват закона «О противодействии экстремистской деятельности» безмерен. Подвести под него несложно любое общественное, в особенности же — религиозное, объединение.

Что такое, по закону об экстремизме, экстремизм? Это прежде всего терроризм. Хотя есть специальный закон «О противодействии терроризму» и блок антитеррористических статей Уголовного кодекса. Но терроризм стоит на первом месте в определении экстремизма для того и только для того, чтобы в спину ему дышало «возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни; пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности человека по признаку его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии». Да, это прямые цитаты из Конституции. Но из того, что Конституция запрещает перечисленные посягательства, вовсе не следует, что они равны терроризму. Более того, исполнение этих конституционных ограничений не нуждается ни в каком «законе об экстремизме».

Чтобы пугать граждан экстремизмом, его  надо было поставить с терроризмом через запятую, в один ряд. Чтобы все понимали: защищать экстремистов — то же самое, что защищать террористов. Наивный обыватель, слыша слово «экстремист», представляет себе оголтелого, циничного нациста, обучающего шпану групповым избиениям инородцев. А тут оказывается, что и Свидетели Иеговы экстремисты. Недаром они по квартирам ходят.

Поскольку экстремизмом считается также распространение экстремистских материалов, нет никакой необходимости, чтобы Свидетели Иеговы совершали какие-либо «экстремистские» действия, достаточно признать экстремистскими их журналы. Ликвидировать централизованную религиозную организацию районный суд не может. Такие организации ликвидирует Верховный суд. Но дела о признании материалов экстремистскими рассматриваются районными судами по месту обнаружения материалов. Найти их можно где угодно, но находили их почему-то не в Москве и не в Санкт-Петербурге, а в Серове Пермского края, Старом Осколе Белгородской области, Горно-Алтайске и далее в том же духе.

Самих Свидетелей об этих делах никто не информировал — закон этого не требует. И зачастую о превращении десятка выпусков журнала «Пробудитесь!» в экстремистские материалы они, пробудившись, узнавали на сайте Минюста.

Какой суд? Какая состязательность? Какие вопросы эксперту? Дела об экстремистских материалах проходили и проходят через райсуды по большей части как бесспорные, в порядке особого производства. Журнал Свидетелей «Сторожевая башня» оказывается в списке экстремистских материалов в одном ряду с такими позициями как видеофайл «Бабушка отматерила чурку» и аудиофайл «Эй, кореянка, оп-оп-оп-оп».

Когда в результате этого процесса экстремистских материалов у Свидетелей стало чуть ли не больше, чем неэкстремистских, наступил следующий этап: Генпрокуратура вынесла Управленческому центру предупреждение, потребовав прекратить «экстремистскую деятельность». Прекратить ее у Свидетелей не было никакой возможности, хотя бы потому, что, по сообщениям, органы пачками заносили «экстремистские» брошюры в залы царств²Так у Свидетелей Иеговы называются помещения для собраний., тут же проводили обыск и находили подброшенное.

Верховный суд, рассматривая иск Минюста о признании организаций Свидетелей Иеговы экстремистскими, по букве закона мог не изучать тексты, практику, не назначать экспертизы. Мог, правда, все это и сделать, если бы решения райсудов вызывали у ВС вопросы. У судьи Иваненко вопросов не возникло.

Верховный суд должен был установить только одно — распространялась ли экстремистская литература. По мнению Суда — распространялась. А то, что говорилось в суде о подбросе запрещенных изданий, не вызвало никакой реакции потому, что никаких приговоров по делам о фальсификации доказательств не было. Записи с камер видеонаблюдения с отчетливо видными, по мнению представителей Свидетелей, подбросами Следственный комитет проигнорировал.

Решения районных судов о признании религиозных текстов экстремистскими делятся на две группы. Одни принимаются в полной темноте: без заинтересованных сторон, без публики в зале, без публикации на сайте суда. Это просто воспроизведение принятых в другом месте решений. Таково, например, решение Старооскольского городского суда Белгородской области от 27 ноября 2014 года. В нем нет никакого обоснования вообще. Кроме рамки из реквизитов и перечисления формальностей, существа дела касается один абзац. Вот он полностью, вот основание решения о признании экстремистской одной из книг: «Согласно выводам специалистов НИУ «Б» в исследуемом печатном материале содержатся элементы контроля сознания, как адептов, изучающих данную книгу, так и тех людей, которых впоследствии последователи «Свидетелей Иеговы» будут прозелитировать в соответствии с указаниями из данной книги. В книге содержится неприкрытая пропаганда экстремистских материалов, что является экстремизмом».

Но есть и развернутые решения об экстремистских материалах,  имеющие внешние признаки мотивировки, которая, однако, не выдерживает критики. К таковым относится решение Успенского райсуда Краснодарского края от 19 июня 2013 года о признании экстремистской книги «Основательно свидетельствуем о Царстве Бога».

Прокурор увидел в книге признаки экстремизма, которые содержит, во-первых,  информация, «способная сформировать у читателя негативное представление в отношении служителей традиционных христианских направлений, то есть возбуждающая религиозную рознь, а также нарушающая права, свободы и законные интересы человека и гражданина в зависимости от его религиозной принадлежности».

Если собрать авторов, писавших о «церковном духовенстве» (как оно называется в решении суда) куда похлеще Свидетелей Иеговы, получится звездный сонм. Должны ли Свидетели отдуваться за всех? Взять религиозных писателей, хотя бы только христианских, «лаявших» друг друга, как писал протопоп Аввакум, который и сам не лез за словом в карман, обзывая патриарха Никона «блядословящим», а никониан «собаками»; взять Лютера, который куда резче, чем нынче Свидетели, писал о папе и кардиналах: «Они проповедуют людям вздор, утверждая, что когда их гроши зазвенят, попадая в ящик, так их душа сей же час вылетает из чистилища»³Мартин Лютер. Девяносто пять тезисов. 1517. Тезис 27.. И еще: «Те же, кто полагают, что благодаря запискам об отпущении они непременно достигнут блаженства, отправятся к дьяволу вместе со своими учителями»⁴Там же. Тезис 32..

Покойный профессор Николай Гордиенко по этому поводу писал: «Ничего специфического в том, что Свидетели Иеговы считают другие религии ложными, нет — так поступают представители всех конфессий и деноминаций, и осуждать за это одних лишь Свидетелей Иеговы с точки зрения религиоведения неверно, а с морально-этической — непорядочно»⁵Гордиенко Н.С. Российские Свидетели Иеговы: история и современность. 2002..

Во-вторых, признаки экстремизма, по мнению прокурора, содержатся в информации, «которая причиняет или может причинить существенный вред основам конституционного строя, поскольку текст информационного материала содержит лингвистические и психологические признаки косвенного побуждения граждан к отказу от исполнения установленных законом гражданских обязанностей в части неисполнения судебных решений и запретов властей, противоречащих принципам вероучения Свидетелей Иеговы».

То есть по мнению прокурора и поддержавшего его суда, что-то, будь это даже судебные решения и «запреты властей», может быть для верующего выше законов его веры, божественного закона. Прокурор и судья явно не читали жития святых — мучеников, отказывавшихся подчиниться законам империи, когда эти законы отвергала их христианская совесть. А чему учит житие преподобного Феодосия Печерского, православного святого, чья одинокая мать, брошенная им ради монашеской жизни, по несколько дней стояла, плача, у стен обители, но сын так к ней и не вышел?

Претензии к текстам Свидетелей Иеговы настолько надуманны, что прокурору приходится изобретать невиданную конструкцию «лингвистических и психологических признаков косвенного побуждения».

В этом «церковному духовенству» и «православной общественности» помог и Конституционный суд. Поначалу Суд вроде бы выразился вполне в духе решений ЕСПЧ: «Ограничение посредством антиэкстремистского законодательства свободы совести и вероисповедания, свободы слова и права на распространение информации не должно иметь места в отношении какой-либо деятельности или информации на том лишь основании, что они не укладываются в общепринятые представления, не согласуются с устоявшимися традиционными взглядами и мнениями, вступают в противоречие с морально-нравственными и (или) религиозными предпочтениями». Но эти правильные и многословные рассуждения общего характера не принесут столько пользы, сколько принесет вреда одно вставленное Судом в это определение слово. Оказывается, «обязательным признаком указанной разновидности экстремизма (экстремистских материалов) является явное или завуалированное противоречие соответствующих действий (документов) конституционным запретам возбуждения ненависти и вражды, разжигания розни и пропаганды социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства».

Как ни парадоксально это звучит, «завуалированных экстремистов» искать и находить значительно легче.

Интересно, что запрет Свидетелей основывается не на излюбленных разоблачениях, на которые десятилетиями ссылаются спасители от «тоталитарных» сект. В решении Верховного суда не упоминается ни «запрет переливания крови», ни «завладение имуществом адептов» и т. п., а есть только маловразумительный пункт о неисполнении судебных решений и запретов властей и плохое отношение к духовенству. В этом можно предположить проявление девальвации антисектантских разоблачений. Им уже не верят. А если и верят немного, это стало неинтересно.

В СССР средства пропаганды клеймили «изуверскую секту» так: «В иеговистском подполье нашли себе прибежище бывшие военные преступники, сотрудники фашистских комендатур, гестаповские доносчики», которые «рьяно занимаются духовным растлением верующих». «Секту» обвиняли и в том, что «иеговисты отказываются от всего, что укрепляет советский строй. Они обычно не участвуют в выборах, не подписываются под воззваниями Всемирного совета мира о запрещении оружия массового уничтожения, враждебно относятся к профсоюзам» (Спутник атеиста. М., 1959).

И это были не просто разоблачения. После войны, в 1947–1950 гг., органами МГБ было арестовано 1048 «главарей и активистов секты, изъято 5 подпольных типографий и свыше 35.000 экземпляров листовок, брошюр, журналов и другой иеговистской антисоветской литературы», — докладывал Сталину министр государственной безопасности Абакумов. На основании секретного постановления Совета министров СССР в марте 1951 года тысячи семей Свидетелей Иеговы из Молдавии, Украины, Белоруссии, прибалтийских республик были выселены в Сибирь и северный Казахстан: «…разрешить выселяемым брать с собой лично им принадлежащие ценности, домашние вещи (одежду, посуду, мелкий сельскохозяйственный и ремесленный инвентарь) и запас продовольствия на каждую семью общим весом до 1500 килограммов. Все остальное имущество конфисковать…».

Постановление говорило о высылке Свидетелей «навечно». Но уже в 1965 году Указом Президиума Верховного Совета СССР ограничения по спецпоселению со Свидетелей Иеговы и других «антисоветских сект» были сняты, с оговорками — возвращение к прежнему месту жительства только с разрешения местных органов власти; «снятие ограничений по спецпоселению с указанных лиц не влечет за собой возврата их имущества, конфискованного при выселении».

В 1991 году Свидетели Иеговы наряду с другими жертвами репрессий были реабилитированы, а Указом Президента Ельцина от 14 марта 1996 года осужден «многолетний террор, развязанный большевистским партийно-советским режимом в отношении священнослужителей и верующих всех конфессий». Именно всех, и — как сказано в Указе — «руководствуясь чувством покаяния». Свидетели Иеговы, пережившие сталинские, хрущевские и брежневские преследования, были реабилитированы. Координатор руководящего комитета российских Свидетелей Василий Калин носит в кармане удостоверение незаконно репрессированного. Он из семьи Свидетелей, и в юности испытал то же, что повторяется сейчас.

Время свободы закончилось для Свидетелей раньше, чем для других. Началом новых гонений надо считать 13 апреля 1998 года, когда прокуратура Северного административного округа Москвы обратилась в Головинский районный суд с иском о ликвидации московской организации Свидетелей Иеговы. Этого несколько лет добивался «Комитет спасения молодежи от псевдорелигий и тоталитарных сект». До этого по четырем заявлениям комитета прокуратура не находила оснований для инициирования такого процесса.

Головинский суд, после продолжительного слушания, принял решение об отказе антикультистскому комитету в удовлетворении всех его требований. Это решение было отменено Мосгорсудом, и после повторного рассмотрения дела тем же Головинским судом 26 марта 2004 года Московская организация Свидетелей Иеговы была ликвидирована.

С тех пор, несмотря на отдельные судебные победы и периоды затишья, положение медленно, но верно ухудшалось. Не только Свидетелей, но вообще  религиозных меньшинств.

Довольно причудливым «побочным эффектом» признания организаций Свидетелей экстремистскими стали несколько отказов в замене военной службы на альтернативную гражданскую. Молодым людям, ссылавшимся в обоснование своих пацифистских убеждений на принадлежность к Свидетелям Иеговы, было отказано в таком праве «в связи с решением Верховного суда… о ликвидации религиозной организации „Свидетелей Иеговы“, признании ее экстремистской и запрете деятельности на территории РФ» (вероучение Свидетелей не допускает несения военной службы — именно поэтому сотни Свидетелей казнили в нацистской Германии и сажали за решетку в некоторых других странах). При этом в законе «Об альтернативной гражданской службе» ничего не говорится о принадлежности к какой-либо организации как об основании ни для замены службы на гражданскую, ни для отказа в такой замене; право на прохождение альтернативной службы предоставляется гражданину, если «несение военной службы противоречит его убеждениям или вероисповеданию». Такая практика лишний раз подтверждает, что фактически в России запрещено само вероисповедание Свидетелей Иеговы, а не только их организации и общины. Кроме того, получается, что государство само направляет на военную службу по призыву граждан, которых считает «экстремистами».

Считать Свидетелей Иеговы «новым религиозным движением» неверно. Называвшиеся тогда Обществом исследователей Библии, последователи этого учения появились в России еще в 1891 году. Об этом периоде известно немного, но в 1920-е годы, на волне кратковременной поддержки советской властью религиозного сектантства, уже действовали общины и группы Исследователей Библии (Свидетелями Иеговы они стали в 1931 году). Среди заявителей, направивших в Европейский суд жалобы на решение о ликвидации московской общины, были верующие, отсидевшие за свою веру большие сроки. Один из заявителей Степан Левицкий, 1925 года рождения, был дважды судим за распространение «антисоветской сектантской литературы», получив по второму приговору 10 лет. Другой заявитель, Олег Марченко, — Свидетель в третьем поколении, дед и бабка которого были сосланы в Сибирь в 1951 году.

Думается, одной из причин  показательной расправы именно над этой религиозной организацией стала сверхъестественная законопослушность Свидетелей. Когда их журналы один за другим заносились в список экстремистских, они сами послушно изымали их из обращения. Это ничего не дало. Теперь, сообщая об арестах верующих, они пишут, что «правоохранители ошибочно принимают совместное вероисповедание граждан за участие в экстремистской организации».

Но гибкость Свидетелей заканчивается их несгибаемостью в главном. В гитлеровских концлагерях они были лучшими работниками, но подписать декларацию об отречении от своей веры не соглашался никто.⁶Деятельность Свидетелей Иеговы в Германии была запрещена в 1933 году; до 1945 года тысячи немецких и иностранных Свидетелей находились в концлагерях; сотни были казнены. Хотя поставить подпись под словами «я выхожу из организации и полностью освобождаю мое сознание от учения этой секты» было единственным условием освобождения.⁷Б.Раммерсторфер. Несломленная воля. История выжившего в нацистских концентрационных лагерях. М. 2011.

7 мая Европейский суд по правам человека коммуницировал российскому правительству жалобу всех 395 организаций Свидетелей.

Similar Posts:

None Found