Марта Пардави: «У власти нет никакого желания нас слушать»

В интервью «Правовому диалогу» Марта Пардави, сопредседатель Хельсинкского комитета Венгрии, рассуждает о сложностях гражданского общества в Венгрии, нежелании правительства конструктивно сотрудничать с НКО и независимыми экспертами по политическим вопросам и дискредитации независимых гражданских групп представителями власти и некоторыми СМИ.

• Венгерские политики не раз обвиняли своих критиков в том, что они агенты иностранных политических интересов. Привыкли ли венгерские НКО и Хельсинкский комитет Венгрии к подобному отношению? Возможен ли диалог с властью, если вы все время под подозрением?
• Быть правозащитником никогда не было просто. Мне кажется, что в Венгрии заметен прогресс, которого мы достигли с середины 1990-х годов — мы и многие другие НКО тогда только начинали работать. За последние двадцать лет многие из этих организаций смогли вырасти и работают по сей день. В тех сферах, в которых работает Хельсинкский комитет, — защита прав беженцев, мониторинг нарушений прав человека в местах принудительного заключения — мы следим за условиями содержания в тюрьмах и СИЗО — положение улучшилось. За все эти годы работа, связанная с правами человека, стала привычным элементом функционирующей демократии. Например, у Хельсинкского комитета есть договоренность с полицией и Службой исполнения наказаний о том, что мы можем работать в местах отбывания наказаний. Когда все только начиналось, это звучало как что-то из ряда вон выходящее, чтобы «какие-то общественные организации ходили по нашим тюрьмам, задавали всем вопросы и писали публичные доклады». Но со временем к нам привыкли, это больше не воспринимается как бред. Контроль со стороны гражданского общества над институтами власти стал обыденностью.Но в последнее время, точнее с 2014 года, все внезапно откатилось назад. После избрания Орбана¹Виктор Орбан — лидер Венгерской гражданской партии Фидес, партии консерваторов. У нее большинство мест в парламенте Венгрии. Он избирался премьер-министром Венгрии дважды: в 1998–2002 и 2010 годах. в 2010 году правительство начало менять Конституцию. Были внесены поправки²Читайте также интервью Анастасии Овсянниковой с Гарри Гуммелем: «Евросоюз построен на допущении, что все его члены — зрелые демократии» в этом номере «Правового диалога»., которые влияют на основные элементы системы сдержек и противовесов и подрывают верховенство права. Вместе с другими НКО и правозащитными организациями мы высказывались за отказ от этих поправок или их пересмотр. Вскоре стало очевидно, что у власти нет никакого желания нас слушать. С предыдущими правительствами таких проблем не было. Да, наши комментарии к существующему законодательству и к проектам законодательства не всегда принимались министерствами, но все-таки у нас был диалог. Специалисты в своих областях участвовали в обсуждении спорных вопросов, у нас было профессиональное взаимопонимание. Мы могли говорить и с Министерством юстиции, и с Министерством внутренних дел. В 2010 году произошла разительная перемена. Мы стали замечать, что один за другим наши комментарии остаются без какой-либо реакции.Мы указывали на большое количество изменений в законах, которые противоречат обязательствам Венгрии в области соблюдения прав человека и европейскому законодательству. Но все наши заявления были проигнорированы. Тогда нам пришлось довести некоторые дела до Европейского суда по правам человека, а также пожаловаться на действия Венгрии в Европейскую комиссию и другие институции, чтобы начать так называемую «процедуру посягательства» против Венгрии. Все это вылилось во множество судебных исков, и во многих случаях государству пришлось пойти на попятную. В каком-то смысле это крайние меры — они отнимают много времени, бюрократизированы до предела, а решить проблему целиком не могут, лишь один-два ее аспекта.После выборов в апреле 2014 года власти поменяли тактику и накинулись на независимые НКО. Все началось с так называемого «дела норвежского фонда НКО». Европейская экономическая зона (ЕЭЗ)/Норвежские гранты — это совместная программа Норвегии, Исландии и Лихтенштейна по спонсированию проектов в менее экономически развитых европейских странах. Цель этих грантов, которые получали некоторые венгерские НКО, — способствовать долгосрочному развитию, демократии и укреплению социальной справедливости. К Хельсинкскому комитету это не имеет отношения, мы не были бенефициарами этих грантов. Деятельность НКО, которые управляли грантами или получали их, начали расследовать, в СМИ была кампания по дискредитации критиков власти, в которой звучали абсолютно ложные утверждения. Те немногие организации, которые сохраняют независимость, были названы «политически мотивированными» «агентами», «купленными иностранными грантодателями, чтобы очернять Венгрию», «действующими во вред венгерского народа». Расследования не принесли никаких плодов, криминальные и налоговые органы ничего не нашли. Но клеймо пристало. Термин «норвежский агент» вошел в обиход. К нему часто прибавляют еще «агент Сороса», то есть агент финансиста и филантропа Джорджа Сороса. Это произносят даже люди, которые не верят пропаганде, это шутка, но крайне популярная. А многие готовы принять эти мифы и пропагандистские заявления за правду.
• Как на это реагируют медиа и общественность?
• Какую-то часть населения Венгрии можно назвать апатичной, люди держатся подальше от политики, они разочарованы. Возможно, повседневная жизнь не оставляет им времени и сил, чтобы разбираться в вопросах общественной значимости. Им проще поверить ложным обвинениям и эмоциональным политическим заявлениям. Большинство венгров по-прежнему смотрят телевизор, и если это их единственный источник информации, то у них создается довольно примитивная картина происходящего: НКО вмешиваются в политику государства, представляют чужие интересы и мешают всему, чего хотят власти Венгрии.Последние два года, учитывая кризис беженцев и пропаганду идеи «всех вон!», венгры, должно быть, считают, что Хельсинкский комитет — это организация, которая, будь ее воля, бесконтрольно заполонила бы всю Европу мигрантами. Что совершенно неверно. Но именно так нас изображают. Не раз сам премьер-министр говорил, что нелегальная миграция в Венгрию движима силами коалиции трех групп — брюссельских бюрократов, контрабандистов, которые незаконно переводят людей через границу, и борцов за права человека³Один из последних примеров подобной риторики — премьер-министр Виктор Орбан на радиостанции «Кошут» в программе «180 минут» от 26 августа 2016 года, http://www.miniszterelnok.hu/interview-with-prime-minister-viktor-orban-on-the-kossuth-radio-programme-180-minutes-20160826/.. Вот так антибрюссельская риторика валит нас в одну кучу. Я думаю, что многие в это верят.С другой стороны, большое количество людей недовольны властями, негодуют из-за коррупции, проблем в системе здравоохранения, недовольны уровнем образования, низкой заработной платой, миграцией венгров в другие страны ЕС. В то же время внутри этой группы антимиграционную политику Орбана горячо поддерживают. Часто можно слышать такие заявления: «Я ненавижу Фидес, я не согласен с венгерскими властями, я думаю, что они коррумпированные воры, но про забор на границе — это они здорово придумали, надо отдать им должное». Они не доверяют правозащитникам и считают, что мы апеллируем к абстрактным принципам. Но есть и люди, которые считают, что гражданское общество — важный профессиональный и неотъемлемый элемент демократии. Носители этой идеи со временем становятся все заметнее. Я сужу по реакции, которую все происходящее вызывает у нас в соцсетях. На нашей странице в «Фейсбуке» довольно много троллей, есть ощущение, что они действуют не из чистого энтузиазма, а несколько более организованно. Тем не менее всегда находятся люди, готовые им ответить. Так что несогласные тоже есть.
• Вас приглашают на телевидение?
• Венгерские медиа очень поляризованы. В прошлом году из-за кризиса беженцев нас постоянно показывали по телевизору, мы участвовали во всех эфирах, от утренних шоу до вечерних новостей. Все это на частных телеканалах, RTL и TV2. В июле проводился опрос среди населения по поводу разных правозащитных организаций, и Венгерский Хельсинкский комитет оказался многим знаком. Половина респондентов ответили, что слышали о комитете и знают о нашей работе с беженцами. Мы давали интервью и комментарии на радио и в газетах. Но в то же время нас никогда не приглашали на общественные каналы, как и на главную политическую общественную радиостанцию «Кошут». Прошлым летом в нашем офисе практически постоянно толпились репортеры с камерами, но с национального телевидения не было никого. С января 2015 года нас не приглашают на национальное венгерское телевидение.
• Судебная система пока еще независимая?
• Мы дважды подавали в суд на Фидес и дважды выигрывали. Мы доказывали, что заявления, которые делала о нас пресс-служба партии, — ложь. Это не было выражением позиции, а было утверждением, которое выдавалось за факт⁴“Fidesz condemns Helsinki Committee, George Soros over immigration”, Budapest Beacon, 22 May 2015, http://budapestbeacon.com/news-in-brief/fidesz-condemns-helsinki-committee-george-soros-over-immigration/23511.. Пресса следила за этими процессами; думаю, что это всегда полезно. Суды пока еще независимы. Но в некоторых делах можно почувствовать предвзятость или давление. Сейчас идут разговоры о том, чтобы реорганизовать судебную систему таким образом, чтобы особенно значительные и резонансные административные дела могли передаваться в специальный, отдельный суд. Например, туда могли бы передаваться дела, касающиеся свободы распространения информации, очень важные для юристов и журналистов, которые пытаются что-то расследовать. А в этот суд могут назначить судей, которые понимают политические последствия своих решений и то, как эти решения могут отразиться на их карьере. Последние события продемонстрировали, что Фидес не прогадал, сделав ставку на тему миграции. Деньги и силы, вложенные в кампанию против миграции, дали свои результаты — у Фидеса увеличилась поддержка. Норвежские гранты, правозащитные организации отошли на второй план. Они не исчезли целиком из повестки, но пока что власть переключила внимание на миграцию. В начале октября замглавы совета безопасности и депутат парламента от партии Фидес Силард Немет поручил органам национальной безопасности проверить 22 НКО⁵“Senior Fidesz official calls for investigation into NGOs supported by Soros”, Budapest Beacon, 27 September 2016, http://budapestbeacon.com/featured-articles/senior-fidesz-official-calls-for-investigation-into-ngos-supported-by-soros/39849., не представляют ли они угрозы национальной безопасности.Я не знаю, какие 22 НКО он имел в виду. Возможно, это лишь совпадение, что именно 22 НКО, и мы входим в их число, в августе выступили с совместным заявлением по поводу референдума о приеме мигрантов в Венгрии. Главная идея заявления заключалась в том, что результаты этого референдума должны быть недействительны, так как сама мысль, что у Венгрии нет никаких обязательств по приему беженцев и оказанию им помощи, нелегитимна и юридически ничтожна. Мы много обсуждали, прежде чем решились напрямую советовать, как голосовать и что делать, — обычно правозащитники таким не занимаются. Но сам референдум и антимигрантская кампания — уже крайность, что-то экстраординарное, и мы вместе с некоторыми другими НКО решили призывать людей портить бюллетени. Мы решили, что люди все-таки должны принять участие в голосовании, должны участвовать в демократических процедурах, но сама тема референдума недействительна. Обычно испорченных бюллетеней бывает не больше 1,8% от общего числа, но в этот раз больше 6% проголосовали недействительным бюллетенем. Это около 225 тысяч человек. Это была большая победа — нам удалось донести до людей нашу позицию. Это была действенная кампания. В последние годы появлялись и другие списки «подозрительных» НКО, они были несколько короче, и обычно в ответ на включение в подобный список мы подавали в суд. Но угроза национальной безопасности — это что-то новое и более серьезное.
• За вами ведется слежка?
• В нынешнем правовом поле прослушка возможна. Есть вероятность, что разговоры мониторятся. С тех пор как произошла атака на эти норвежские НКО, правозащитники понимают, что они могут быть под наблюдением. Какой в этом смысл? Это незаконно. Возможно, что никого не прослушивают, достаточно того, что некоторые думают, что это все же происходит. Не нужно ничего делать, достаточно об этом говорить — подобные методы устрашения известны. Пока что все остается на уровне заявлений и разговоров об НКО. Этого достаточно, чтобы ярлык к тебе приклеился. В результате расследования деятельности НКО ничего не нашли — это откровенная неудача для власти, ведь без фактуры она не может продолжать свою пропагандистскую линию.В октябре в НКО Energia klub пришла внезапная налоговая проверка. Эта НКО внимательно следит за происходящим с атомной электростанцией Пакш 2, которую будут расширять силами Росатома. Они смотрят на АЭС с точки зрения защиты окружающей среды и с точки зрения возможной коррупционной составляющей. Это горячая политическая тема, и на прошлой неделе к ним нагрянули с налоговой инспекцией. Это послание всем нам.В 2014 году правительственные чиновники вдруг стали говорить, что лидерам НКО следует декларировать личные активы так же, как и политикам, ведь наши идеи тоже влияют на общественное мнение. Это чушь, мы не получаем общественных денег и не работаем в госучреждениях. Получается, что и журналисты, и священники, кто угодно, кто выступает с публичными заявлениями, должны по этой логике раскрывать свои личные активы. Это сужение гражданского пространства — глобальное явление, правительства учатся друг у друга, плохие идеи копируются и экспортируются. То, что происходит в России, в разных модификациях можно увидеть в Египте, Турции, Азербайджане, Израиле, Индии. В каком-то смысле это уже готовые сообщения, которые могут быть адаптированы в любых декорациях. Власти и консультанты властей проверяют, какие работают, а какие не очень. Кампания ненависти против беженцев может быть использована где угодно. Это могла бы быть типичная акция Йоббика((Йоббик, Движение за лучшую Венгрию, радикальная националистическая партия в Венгрии. Третья по численности в венгерском парламенте. Называет себя принципиальной, консервативной и радикально-патриотической христианской партией.), если бы Фидес ее не стащил и не сделал мейнстримом. Мифы и ложь могут быть использованы в любых европейских реалиях.
• Совершались ли нападения на Венгерский Хельсинкский комитет?
• Такого в Венгрии еще не было. Все нападки остаются онлайн. Прошлым летом из-за кризиса беженцев мы получили не только эфирное время, но и нежелательное внимание. Оно сопровождает нас каждый день. Грубые сообщения в «Фейсбуке» — женщинам писали о том, как их будут насиловать «ниггеры», мужчинам примерно то же самое, плюс советы ехать в Израиль. Среди сообщений попадались угрозы раскрыть информацию о наших детях, но физических угроз не было. Если кого-то спонсирует Сорос — значит, это агент всемирного финансового заговора, все они — евреи-заговорщики.
• Есть ли что-то, что вы можете сделать с этим? Ситуация может ухудшиться?
• Мы должны продолжать объяснять людям, что такое гражданское общество, как оно работает, привлекать их внимание и повышать понимание процессов. Норвежская афера показала, что люди просто не понимают, как устроено гражданское общество и для чего оно нужно. К сожалению, участились ксенофобские высказывания и преступления по мотивам ненависти в Венгрии, это сложная тема. И все же, несмотря на масштабную кампанию против мигрантов, после референдума мы не заметили особенного всплеска преступлений, как это было после Брекзита. Но если правительство будет продолжать антимигрантскую риторику, все может стать хуже, и мы должны быть к этому готовы. Конечно, мы знаем, что в Венгрии много ксенофобов и что мы вряд ли сможем их переубедить. Многое еще предстоит сделать, чтобы объединить усилия с другими правозащитными организациями.

Similar Posts:

• Márta Pardavi: ‘The Government has no Appetite to Listen to Us’
• Hungarian Authorities Try to Close the Central European University
• Власти Венгрии пытаются закрыть Центрально-Европейский университет
• Balázs Dénes: ‘We Would Like to See That the EU Wakes Up, Democracy Will Not Protect Itself’