Обыски, выдворения из зала суда, прослушка телефонов и взломы электронной почты — подобные нарушения прав стали будничными для российских адвокатов. Как внешние проблемы, так и конфликты внутри корпорации создают трудности в работе защитников.
Насилие и преследования
9 сентября 2018 года в Краснодаре оперативники схватили и силой затолкали в машину без опознавательных знаков адвоката Михаила Беньяша. Полицейские отобрали у него телефон, душили и избивали, заявив в суде, что при задержании он якобы кусал их и «бился о машину». В итоге против адвоката возбудили уголовное дело за причинение легкого вреда сотрудникам полиции. В день задержания Беньяш собирался оказывать юридическую помощь задержанным на массовой акции протеста в Краснодаре.
История Михаила Беньяша — один из 50 случаев нарушений прав адвокатов, описанных в исследовании «Адвокатура под ударом: насилие, преследования и внутренние конфликты» адвоката международной правозащитной группы «Агора» и адвокатской палаты (АП) Краснодарского края Александра Попкова.
«Защитников допрашивают, обыскивают, толкают, пинают, заковывают в наручники, душат и бьют, а порой еще обвиняют в нападении на правоохранителей», сообщает Попков. Даже во время заседаний суда адвокатам не всегда дают высказать свою позицию или вовсе выдворяют из зала. Наиболее тревожной тенденцией автор называет «все более бесцеремонное отношение» сотрудников правоохранительных органов к адвокатам.
В контексте объявления активных НКО «иностранными агентами», травли правозащитных организаций и других внутриполитических изменений, адвокатская корпорация «осталась едва ли не последним институтом, хоть как-то позволяющим себе независимость и самостоятельность», объясняет Александр Попков.
За эту независимость адвокатам приходится расплачиваться. По данным издания «Новые известия», за два десятилетия в России погибло более 300 адвокатов. При этом больше половины таких преступлений остаются нераскрытыми. Президент Федеральной палаты адвокатов (ФПА) Юрий Пилипенко отмечает, что за время, что ФПА занимается мониторингом этой темы, были убиты 47 адвокатов. «Большая часть убийств связана с профессиональной деятельностью, это не были бытовые преступления», — сообщил Пилипенко.
По данным ФПА, за два последних года погибли три адвоката, а количество нападений снизилось с 21 случая в 2017 году до шести в 2018 году 1«Отчет о деятельности Совета Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации за период с апреля 2017 года по апрель 2019 года», стр. 44.
Будни адвоката
«Если рабочий день адвоката прошел без нарушений, есть повод это отпраздновать», — комментирует ситуацию адвокат АП Санкт-Петербурга Анастасия Пилипенко. По ее словам, на адвокатов давят вне зависимости от гендерной принадлежности и физической формы: «Меня выносили из отдела полиции, хотя я не самого низкого роста и нехрупкого телосложения. Физическая подготовка адвокату необходима».
День адвоката, занимающегося уголовными делами и административными правонарушениями, начинается, например, с недопуска к подзащитному: «Недавние митинги — типичная картина: сначала вас не допускают в отдел — вы не можете зайти к своему подзащитному, потом у вас не принимают ордер в защиту вашего подзащитного по делу об административном правонарушении, — объясняет Пилипенко. — Потом сообщают: „Он задержан, но мы протокол еще не составили. Вы можете вступить только в момент составления протокола, ни до, ни после вы не можете общаться с подзащитным“». Адвокат добавляет, что и впоследствии на защитников давят, например, не дают достаточно времени, чтобы ознакомиться в полной мере с материалами дела, не принимают ордер и заявление.
В отношении адвоката, члена Квалификационной комиссии АП Санкт-Петербурга Надежды Жирновой суд дважды разрешал прослушку телефона, когда она выступала защитником человека, обвиняемого в организации покушения на убийство. «Я вступила в дело, когда оно подходило к завершению предварительного расследования. Оперативные сотрудники вышли в суд с официальным ходатайством о разрешении прослушивания моих телефонов, якобы я могу скрывать следы преступления», — рассказала адвокат. Ленинградский областной суд разрешил прослушивание телефона на 180 дней. «Это было незаконное ходатайство и незаконное решение суда, потому что в отношении меня не было никакого дела, я была всего лишь защитником. К счастью, в этой гнилой системе нашлись порядочные люди, которые меня предупредили».
Обыски и допросы — угроза адвокатской тайне
По данным ФПА, за последний год увеличилось количество посягательств на адвокатскую тайну, среди них устранение адвоката из участия в деле путем его вызова на допрос и незаконные обыски в жилых и служебных помещениях 2«Отчет о деятельности Совета Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации за период с апреля 2017 года по апрель 2019 года», стр. 44.
«Наши оппоненты постоянно ищут возможность, которая позволяла бы им если не нарушать закон, то обходить запреты, например, проводить незаконные обыски у спецсубъектов, к которым относится адвокат», — уверен Александр Пиховкин, адвокат АП Москвы. «Один из примеров — так называемое обследование адвокатских помещений. Это „обследование“ проводится не на основании уголовно-процессуального кодекса, а на основании закона об оперативно-розыскной деятельности, — поясняет эксперт. — Такая подмена позволяет правоохранителям не получать разрешение суда на обыск у адвоката, и при этом изымать предметы и документы, изучать адвокатские досье». В 2018 году адвокатов незаконно вызывали на допрос в 223 случаях, что на 25% чаще, чем в 2017, приводит данные ФПА 3«Отчет о деятельности Совета Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации за период с апреля 2017 года по апрель 2019 года», стр. 44. По статистике Судебного Департамента РФ, приведенной в докладе «Агоры», из 388 ходатайств о производстве обысков у адвокатов в 2018 году суды удовлетворили 358, то есть в 92% случаев 4«Адвокатура под ударом: насилие, преследования и внутренние конфликты», стр. 10. «Учитывая, что общий уровень подобных разрешений для „простых граждан“ составляет 95%, степень защищенности жилища (и офиса) адвокатов ненамного выше», — подытоживает Попков.
Публичность и консолидация
По словам Александра Пиховкина, который является защитником Михаила Беньяша, активное участие адвокатского сообщества сыграло важную роль в его деле: «Если бы не вмешательство коллег, Михаил Беньяш, вероятно, был бы уже признан виновным и осужден». В случае Беньяша Адвокатская палата Краснодарского края внесла за него залог, и мера пресечения была изменена. «Такие решения укрепляют самоуважение корпорации и создают чувство защищенности от правового произвола», — считает эксперт.
В Краснодарском крае, как и в отдельных постсоветских странах, например, в Украине и Грузии, адвокаты активно объединяются и поддерживают друг друга перед лицом общей проблемы. По мнению Александа Пиховкина, в России в целом ситуация схожая, хотя и со своими особенностями: «И сила, и слабость российской адвокатуры в том, что число адвокатов в России в разы больше их численности в любой другой стране на постсоветском пространстве. Нас больше 80 тысяч, и мы территориально удалены друг от друга. Поэтому нас легко заставить верить, что нарушение прав адвоката в Ярославле не касается адвоката во Владивостоке. Но это не так. Мы живем в едином правовом пространстве, и негативный опыт обращения с адвокатами распространяется по регионам очень быстро».
По мнению адвоката АП Санкт-Петербурга Александра Мелешко, защищая свои права, адвокат защищает своего доверителя. «Наши профессиональные права не уважаются, потому что на обвиняемых наплевать, а на адвокатов тем более. Обвиняемого изматывают транспортировкой из следственного изолятора до суда, и он в подавленном состоянии вынужден защищаться». Эксперт уверен: один адвокат не может изменить то унизительное положение обвиняемых, которое установилось в уголовном процессе, такие проблемы способно решить только сообщество.
Границы этичности
Решения об удалении защитников или представителей из зала суда выносятся все чаще, отмечает Александр Попков. При этом «адвокаты фактически лишены права на эффективное апелляционное обжалование выдворения из процесса». Поданные жалобы не приводят к видимым результатам. Бороться же с нарушениями в зале суда протестными методами адвокатам нередко не позволяют сами адвокатские палаты, поскольку протест может быть расценен как нарушение кодекса профессиональной этики адвоката.
Согласно докладу «Агоры», в 22% случаев органы адвокатского самоуправления признают наличие дисциплинарного проступка в действиях защитника, и в 3% случаев дисциплинарное производство заканчивается прекращением статуса адвоката 5«Адвокатура под ударом: насилие, преследования и внутренние конфликты», стр. 23. «Дисциплинарная практика разнообразна. За то, что в одном регионе сочтут нарушением кодекса, в другом даже не начнут возбуждать дисциплинарное производство», — поясняет Анастасия Пилипенко. «В этой ситуации, прежде чем хлопнуть дверью суда, нужно подумать, как поступит судья и как отреагирует палата».
Корпорация делает недостаточно для защиты прав адвоката, она «не защищает не только от давления, но и от того унизительного положения, в котором мы находимся, когда часами ожидаем под дверью в тюрьме и в суде», — убеждена Каринна Москаленко, адвокат АП Москвы.
Адвокат Константин Ривкин выступает за то, чтобы адвокатское сообщество разрешило своим членам активно защищаться: «Я за то, чтобы адвокатские палаты давали разрешение на протестное поведение. То есть если судья позволяет грубость в отношении адвоката, адвокат может встать и уйти из этого процесса, не терпеть издевательства». По словам эксперта, согласно логике кодекса этики адвокат должен возмутиться, занести замечание в протокол, пожаловаться, но эта процедура не эффективна. «Поэтому адвоката вышвыривают, его головой разбивают рамку металлоискателя, а потом с него же пытаются взыскать стоимость поломанной рамки».
У процедуры дисциплинарного производства есть ряд недостатков, отмечается в докладе «Агоры»: решение Совета адвокатской палаты может быть обжаловано в суд лишь по процедурным основаниям и только в связи с прекращением статуса. При этом «апелляционного» обжалования внутри корпорации такая квазисудебная процедура не предусматривает, что «порождает возможности злоупотребления и сведения счетов среди членов одной палаты».
Внутренние проблемы: легитимность власти
Наряду с проблемами, касающимися дисциплинарных процедур, Попков указывает на существование монополии на «адвокатскую власть»: «превращение выборных должностей в чиновничьи кресла и даже их наследственную передачу среди членов одной семьи».
«Адвокаты в России, с одной стороны, боятся органов власти, так как не уверены, что органы адвокатского сообщества их защитят», — уверена Каринна Москаленко. С другой стороны, органы адвокатского сообщества сами выступают в роли обвинителей в отношении адвокатов, которые проявляют самостоятельность и независимость. «Инакомыслие в адвокатуре преследуется. Это страшное явление, с которым борются коллеги, наши сторонники, наши группы: Инициатива 2018, Пражский клуб и так называемая Группа 32-х», — добавила адвокат.
По мнению Москаленко, доклад «Агоры» сглаживает внутренние проблемы адвокатуры, в то время как ситуация за последние 20 лет значительно ухудшилась. «Процедуры далеки от демократичности, не исключают произвола и не ставят заслона произволу руководства адвокатуры. Власть в адвокатуре характеризует непрозрачность, авторитарность и несменяемость», — объясняет Москаленко. По мнению адвоката, легитимность руководящих органов адвокатуры находится под большим вопросом, а их избрание никак не зависит от мнения всего сообщества: «Я понимаю, что данные проблемы копируют ситуацию с органами власти в стране, но адвокатура обязана отличается от этих органов, потому что создается на других принципах».
Материал создан по итогам посещения международного семинара Пражского клуба адвокатов, посвященного защите прав адвокатов на постсоветском пространстве (Берлин, август 2019 г.).
Similar Posts:
- None Found
References