Balázs Dénes, a Hungarian lawyer and a human rights activist.
В интервью «Правовому диалогу» Балаж Денеш, исполнительный директор Союза защиты гражданских свобод в Европе, рассуждает о необходимости единой правозащитной организации, действующей по всему Евросоюзу.
В чем состоит идея вашей новой организации Liberties?
Идея простая — существует необходимость в том, чтобы в Европе появился союз организаций в защиту гражданских свобод. Несколько лет назад мы заметили, что как раз такой правозащитной организации, которая могла бы действовать во всех европейских странах разом, нет. Конечно, есть глобальные международные организации, которые занимаются странами ЕС, и какие-то объединения, которые работают на уровне ЕС. Кроме того, в Европе, особенно в Центральной Европе, есть местные организации с хорошими бюджетами достаточным количеством сотрудников. На своем национальном уровне они хорошо справляются, но если речь идет о лоббировании в Брюсселе — они просто не знают, как это делается. Из-за этого правозащитные организации упускают важные возможности. А наша идея состоит в том, чтобы создать для них такой сервис — мы можем помочь национальным правозащитным организациям заниматься адвокацией на уровне Европы. Сейчас в Европе не очень интересуются правами человека. Популисты на подъеме, в некоторых странах они в оппозиции, в Венгрии и Польше — у власти. Права человека стали токсичным брэндом во многих европейских странах. Но мы по-прежнему верим, что есть люди, для которых права человека — не пустой звук, которые видят в Евросоюзе защитника прав и свобод. Мы бы хотели их поддержать, дать им определенные инструменты, как в онлайне, так и в оффлайне, и построить организацию с большим количеством членов. В этом смысле хороший пример — Американский союз защиты гражданских свобод (ACLU). Когда Трамп был избран президентом, люди знали, куда обратиться, если хотели найти организацию, готовую противостоять его политическим решениям и повестке, направленной против прав человека.
Сила ACLU в количестве его членов. Раньше их было полмиллиона, а теперь больше миллиона. Такие цифры говорят об уровне доверия к организации, о ее легитимности. В Европе организации подобного масштаба пока нет. Не то что бы европейцы не жертвовали деньги на НКО, наоборот, миллионы европейцев переводят деньги «Врачам без границ», Greenpeace, Amnesty International. Но когда речь заходит о проблемах c правами человека в самом Евросоюзе — это уже не так привлекательно. Никто не пытается объединить людей вокруг этой темы. А мы хотим попробовать с помощью национальных правозащитных организаций, лоббируя на уровне европейских институций и просвещая общество, сделать так, чтобы наш новый голос был услышан. Мы бы хотели создать сообщество, чтобы наши сторонники помогали нам не только финансово, но и участвовали в наших кампаниях, когда надо добиться от Евросоюза принятия определенных решений.
С какими темами вы собираетесь работать? У Евросоюза масса проблем, да и единым его сейчас сложно назвать.
У нас сейчас 11 организаций из 11 стран Евросоюза. Мы работаем над несколькими вопросами: слежка и неприкосновенность частной жизни, свобода слова и свобода СМИ, защита прав человека самим Евросоюзом, а также сужение пространства для гражданского общества. Мы стараемся доносить свои идеи разными способами — от участия в консультациях, которые собирает Евросоюз (например, по поводу поправок в Директиву об оказании аудиовизуальных медиа-услуг), и представления своих экспертных заключений по разным вопросам до производства просветительских материалов — видео, анимации, инфографики и так далее. Мы сыграли важную роль в разработке недавней резолюции Европарламента о ситуации вокруг Центрально-Европейского университета и законе об «иностранных агентах» в Венгрии. Мы организовали петицию, писали письма в Европарламент — мы были первыми, кто публично и в открытую призвал к жесткой резолюции парламента по этим вопросам.
Что касается сужения пространства для гражданского общества в длительной перспективе, то наша цель — увидеть мобилизацию общества и принятие новых законов в Европе. Я не думаю, что это будет прямо директива ЕС, но это мог бы быть какой-то иной юридический документ, защищающий права НКО. Ведь не только в России или Венгрии проблемы с НКО, есть еще сотня стран, где за последние 20 лет были приняты законы, ограничивающие права неправительственных организаций. Я думаю, что пришло время Евросоюзу показать, что этот политический союз отличается от остальных и здесь свобода —не пустое слово. НКО и правозащитники должны иметь определенные права в Европе.
Вы думаете, что Евросоюз мог бы объединиться вокруг прав и свобод человека?
Это вопрос на миллион. Евросоюз начинался как проект по установлению мира. Права человека всегда играли важную роль здесь, но в то же время Евросоюз нельзя назвать защитником прав человека или защитником верховенства права. Для этого есть и другие институции — Совет Европы и ООН-овские организации, например, играют важную роль в защите прав человека. Есть также и другие организации, но, по правде говоря, у них не так много влияния на национальном уровне. В то же время Евросоюз может влиять на своих членов — не только благодаря тому, как распределяется бюджет, но и благодаря тому, как устроен политический процесс. Мы бы хотели увидеть пробуждение Евросоюза, демократия сама себя не защитит. Внешнего давления не достаточно, важно, какой месседж шлет Евросоюз своим членам. Другими словами, мы бы хотели, чтобы Евросоюз защищал верховенство права в своих странах — это ведь союз 28 стран. Конечно, у Евросоюза всегда достаточно проблем, взять хотя бы Брекзит, потенциальный банковский кризис в Италии, вопрос Греции. Каждый год в какой-нибудь стране союза проходят выборы. Но если Евросоюз не способен защитить важнейшие демократические ценности, систему сдержек и противовесов в своих странах —его голос не будет ничего значить, и будущее союза под угрозой. Пора прийти к согласию вокруг базовых принципов, на которых все держится. Я верю, что это возможно.
Вы говорите, что важно дать людям определенные инструменты, что вы имеете в виду?
Посмотрите, как устроена Европейская гражданская инициатива — это инструмент, созданный Евросоюзом. Группа граждан может собрать так называемый гражданский комитет, подать какой-то вопрос на рассмотрение Европейской комиссии. Вопрос утверждают, комитет начинает сбор подписей. Если он соберет больше миллиона подписей в более чем 7 странах за год, то Еврокомиссии придется рассматривать эту петицию. Получается такой онлайн-референдум. Это прогрессивный и малозатратный инструмент, отличный способ для гражданского общества быть услышанным. Но мы еще ни разу не видели, чтобы прогрессивные вопросы, которые нас занимают, собирали миллион подписей. А консервативные — против абортов, за права эмбриона — собирают больше двух миллионов подписей в тот же срок. Это огромные цифры, иногда они связаны с тем, что в сборе подписей участвует церковь. Мы видели петицию против вивисекции и экспериментов на животных — я не могу сказать, что это консервативные темы, но и прогрессивными, защищающими права человека, их тоже не назовешь. Готовы ли мы принять, что из 500 миллионов граждан Европейского союза, из которых у многих миллионов есть право голосовать, не наберется и миллиона человек, которые выступают за прогресс? Ведь такие люди точно где-то есть, они будут рады активизироваться и защищать права человека и необходимые институты, — но к ним никто не обращается. А мы — обратимся. Это не очень сложно, и не сказать, что для этого нам придется разрабатывать какие-то новые инструменты. Обычный набор для НКО нашего времени у нас и так есть — онлайн-петиции, сбор подписей, открытые письма и так далее. Но по-настоящему инновацией будет наша способность найти и объединить тех, кто выступает за права человека и кто готов быть вовлечен в политические процессы.
Как удалось объединить НКО из разных стран в составе Liberties?
C 2013 по 2016 год я работал в Open Society Foundations (Фондов «Открытое общество») и там готовил запуск нашей организации. Перед этим Liberties существовали под именем Европейской платформы гражданских свобод — два года мы были неформальной незарегистрированной организацией. Это дало нам время сработаться, узнать друг друга получше, разобраться в том, чего кому не хватает и чего все хотят. Можно сказать, что Liberties — это проект, вышедший из «Открытого общества», но организация не входит в структуры «Открытого общества».
Мы получили один грант от OSF, но при этом наша организация совершенно независима и мы сами занимаемся фандрайзингом. И что еще важно — мы не хотим, чтобы у нас было много членов. Географически мы ограничены странами Евросоюза. Все-таки это разные вещи — защищать права и свободы в Словакии, в России или в Азербайджане. Мы работаем с одной организацией на страну — мы не хотим существовать просто ради сетевого взаимодействия, мы не считаем, что построить организацию с большим количеством членов — это способ оправдать свое существование. Вместо этого мы бы хотели помогать организациям-членам и играть полезную роль в их жизни.
Дискуссия по поводу защиты частной жизни часто связана с антитеррористическими мерами, с манипуляцией человеческими страхами. Вы планируете просвещать европейцев?
Адвокация играет огромную роль в том, что мы делаем. Мы занимаемся также правовой работой — мы не обращаемся в суды от собственного имени, но помогаем нашим членам вести дела и доводить их до международных судов. Мы также даем экспертные заключения — есть масса способов вести правовую работу кроме собственно судебной. Но просвещение — самая важная часть того, что мы делаем. Это та сфера, в которой всем правозащитным организациям нужна помощь, сейчас это самый большой вызов. НКО печально известны тем, что производят доклады и документы и складируют их на полках в собственных офисах. Да, обычно это важные материалы, но у меня есть чувство, что не так много людей их читает, по крайней мере из не специалистов. И это то, с чем Liberties хотели бы поработать. Если вы зайдете на наш сайт, то там есть рубрика «Я и мои права» и многие другие — мы думаем, что именно такой формат доступен публике. Один из методов, который все могли бы применять, состоит в том, чтобы ложные юридические термины и темы объяснять простым языком. Невозможно рассчитывать на мобилизацию граждан, если они не понимают, о чем идет речь — правозащитники изъясняются на своем профессиональном юридическом жаргоне. Просвещение и коммуникации играют важную роль во всем, что мы делаем. Инфографика, видео, работа в соцсетях — все об этом. Но надо сказать, что я также вижу ограниченность этого подхода. Все-таки надо понимать, что как бы организация ни была популярна, она остается организацией, защищающей права человека. А права человека сейчас не самая популярная тема в любой стране.
Даже если у ACLU в Америке 1 200 000 членов, то для страны с населением 300 миллионов — это не очень много, чуть больше 0,3 процента. Конечно, с точки зрения любой организации это огромная цифра, невероятный уровень доверия и финансовая защита. Но при этом нельзя сказать, что это популярное и массовое движение. Мы занимаемся неоднозначными темами и не ждем, что нас поддержит большинство. Мы бы хотели найти и вдохновить тех, кто выступает в защиту прав человека, и кому интересно то, чем мы занимаемся. Что еще немаловажно — попробовать объяснить людям, что права человека — это не только права маргиналов, иностранцев, заключенных, беженцев или представителей ЛГБТ. Десятилетиями люди в Западной Европе считали, что права человека — это права тех, кто не находится в центре внимания, кто совершил что-то противоправное, кто бежит от войны. Для граждан Нидерландов, Германии, Франции права человека — это права «других». Мир меняется, популисты набирают сторонников, везде есть кризис в том или другом. Я думаю, что пришло время признать, что права человека — это права всех. Когда мы защищаем право журналистов говорить правду или раскрывать случаи коррупции и других нарушений — мы защищаем права каждого налогоплательщика и гражданина. Когда мы говорим о частной жизни — мы подразумеваем не только личную сферу преступников и террористов, а говорим о каждом, кто пользуется Google, имеет аккаунт в Facebook, кто может привлечь внимание властей. И это вызов — сделать так, чтобы люди поняли, что права и свободы существуют не только для того, чтобы защищать бедных людей в других странах и на других континентах. Мы специально решили назваться Союзом защиты гражданских свобод в Европе — во многом для того, чтобы европейцы знали, что это именно про них. Политические и гражданские свободы можно трактовать широко, они для всех и каждого.
Вы много лет работаете в организациях, защищающих гражданские свободы. Что изменилось?
Боюсь, эти мои наблюдения не очень радуют. У меня есть чувство, что то, что мы наблюдаем сегодня, это обычная ситуация для работы в сфере защиты гражданских свобод. Между 1990-м и 2000-ми годами было, по-видимому, исключение. Это были годы эйфории — гласность, перестройка, падение Железного занавеса — все те политические перемены заставили нас поверить, что с этих пор нас ждут исключительно позитивные изменения. Но теперь мы знаем, что любой финансовый кризис или серьезное происшествие могут все это перечеркнуть. Умные решения, новые участники гражданского общества, ответственные политики могут многое изменить. И уже даже не так важно, как мы относимся к беженцам и массовой миграции — факт в том, что из-за политических, экономических, экологических проблем все больше людей будут вынуждены покидать свои страны. Беженцев и мигрантов будет больше. Мы должны начать разговор о том, как мы видим будущее Евросоюза. Без дальнейшей интеграции и более тесного сотрудничества между странами-членами ЕС этот союз попросту не сможет выстоять в новых реалиях.
Для этого нужны внятные каналы — тогда люди будут участвовать в политике не только каждые четыре или пять лет, но ежедневно. Конечно, я вижу ограниченность «кликтивизма»: подписываешь петицию, жертвуешь 5 евро и все, твоя совесть чиста. Сейчас явно недостаточно инструментов для того, чтобы узнавать, что люди думают. Огромное количество информации циркулирует повсюду, у каждого избирателя есть смартфон. При этом мало кто экспериментирует, чтобы не просто информировать людей, а приглашать к участию. Если мы добьемся вовлечения людей в процесс и они смогут добиться чего-то хорошего, то это привлечет еще больше участников. Надо показать, что победа возможна.
Балаж Денеш — венгерский юрист и правозащитник. С начала 2017 года он работает первым исполнительным директором Союза защиты гражданских свобод в Европе — новой правозащитной организации на уровне Европейского союза. С 1997 года работал в Венгерском союзе гражданских свобод; с 2004 по 2012 год возглавлял его. Последние три года был директором проекта Европейских гражданских свобод в фонде «Открытое общество». Основатель нескольких венгерских НКО. Состоит в правлении фонда «За здравый смысл в наркополитике».
Similar Posts:
